К примеру, банковское дело традиционно ассоциируется с рационализмом и прагматизмом — веяниями Запада. Лучший банк — швейцарский, финансовый кризис — родом из Америки. Развитое кредитование — оттуда же. И только довольно узкие круги слышали об альтернативной модели ведения дел — так называемых исламских финансах.

А между тем эта восточная экономическая инициатива не только имеет очень древние корни, но и позволяет найти баланс между социальной справедливостью и экономической целесообразностью.

В России, правда, исламские финансы все еще диковинка и пока практически не представлены. Однако уже в этом году ситуация может несколько измениться. По словам руководителя департамента по связям с общественностью логистической инвестиционной группы «Сафинат» Ивана Кузнецова, первая исламская страховая компания должна начать предоставление услуг в Москве и в Казани не позднее первого квартала 2010 года. О создании такафул-компании (так называется страховая компания исламского образца) в России уже подписано соглашение между «Сафинатом» и казанским «Альянс-Капиталом».

«Это закономерный шаг для России, — поясняет Иван Кузнецов, — хотя бы по двум причинам: в нашей стране исторически проживает множество мусульман, и финансово грамотные люди заинтересованы в каком-то альтернативном продукте. Принципиальные отличия такафул-компании заключаются, в частности, в том, что при наступлении страхового случая участники взаимно делят риски, но если страхового случая так и не наступает, то участник, клиент страхователя, имеет право претендовать на часть той прибыли, которая была получена в результате операций с его взносами».

По прогнозам Ивана Кузнецова, доля будущей компании на рынке составит от 3—5% и больше. «Сейчас очень легко ошибиться в меньшую сторону», — считает он.

И неудивительно: мода на исламские финансы становится глобальной. Не так давно даже Ватикан (!) заявил, что Западу, изрядно побитому кризисом, стоило бы пристально присмотреться к этой модели. При этом дубайская катастрофа нимало не повредит этой моде. Напротив, очень скоро найдутся те, кто скажет: эмират пострадал, потому что играл по порочным западным правилам…

Александр Филоник: В исламе заложено понятие социальной справедливости

Руководитель Центра арабских исследований Института востоковедения РАН — о том, почему в условиях кризиса растет интерес к исламским финансам

— Александр Оскарович, что такое «исламские финансы»: теоретическая модель или обобщение практики ведения дел в отдельных государствах?

— На настоящий момент вся исламская экономика ограничивается исламским банковским делом. Что лежит в основе исламского понимания экономики и чем исламская экономика отличается от обычной? Тем, что в нее вносится морально-нравственное начало. Экономическая идеология ислама базируется на нескольких постулатах.

Первый: принцип своего рода уполномоченности. В исламе владелец какого-то актива или ресурса не считается его собственником. Ресурс принадлежит Аллаху, а человеку только ниспослано право временно распоряжаться им, поэтому он не должен его использовать в целях личной наживы. Эта социальная справедливость, и она заложена в исламе. Человек несет ответственность за приумножение богатства, но не в собственных интересах, а в интересах всей общины. Человек не должен набивать мешок и сидеть на нем. Он постоянно должен заботиться о том, чтобы деньги были в обороте. Более того, предусмотрены средства воздействия на владельца богатства, которое не работает, не приносит реальную пользу. Есть в исламской налоговой практике инструмент — закят — налог в пользу бедных. Он направлен в том числе и против накопления. И хотя этот закон формально не документирован, он входит в число пяти заповедей ислама и обязателен для исполнения. Это не только религиозный акт, но и отражение религиозной традиции в экономике.

Второй принцип связан с понятием «гарар». Мусульманин не должен участвовать в деле, которое может быть сопряжено с риском или имеет шанс обернуться крахом. Характерный пример этому — продажа неродившегося животного, когда некто сбывает товар, физически еще не существующий. Это и есть прямой риск, поскольку результат сделки неизвестен. Шариат разрешает торговать только реальным товаром.

Третий принцип связан с понятием «мейсир», что примерно означает «азартная игра». Другими словами, доход должен быть трудовым. Если деньги получены через выигрыш, то они не являются заработанными, т. е. праведными, полученными законно.

Четвертый, очень важный, ограничитель — риба — ростовщический процент, который в исламе категорически запрещен. Любой продукт, кроме денег, может стать товаром. Но деньги не должны рождать деньги.

По этой причине исламские банки процент не взимают, у них нет этого понятия. Вернее сказать, в исламе нет фиксированной ставки, но процент как бы заложен, спрятан в разных продуктах, которые являются сложными производными взаимодействия экономической целесообразности и шариатского толкования механизмов и технологий получения прибыли. Допустим, есть продукт мурабаха, т. е. «участие в прибыли». По нему между кредитором и заемщиком возникает договор: прибыль поровну, но и потери тоже поровну. Если западный банк устанавливает фиксированный процент, то в неблагоприятных для себя обстоятельствах он все равно возьмет свое, хотя бы пришлось раздеть клиента. В исламе это не так жестко. Хотя в экстремальных условиях мирового кризиса вклады могут сгореть и сгорают в исламских учреждениях. Сейчас, в кризис, сильно пострадали многие крупные исламские инвестиционные и финансовые компании и фонды (не все они были добропорядочными и действовали в соответствии с правилами и принципами), а с ними — и их клиенты.

— Ислам считается самой молодой из мировых религий. А история исламских финансов тоже уступает в продолжительности западным образцам?

— Хотя терминология исламских финансов уходит корнями во времена появления Мухаммеда и Корана, первый исламский банк в новейшее время возник в 1963 году в небольшом египетском городке как сберегательная касса, в каком-то роде — как средство взаимопомощи. Хотя он себя и не позиционировал как исламский, он таковым являлся по сути. Совокупные вклады тогда составляли небольшую величину — порядка 40 тысяч фунтов (по сегодняшнему курсу — чуть больше 200 тысяч рублей), а индивидуальные — и вовсе в пределах 7—10 фунтов (около 35 рублей). Это очень маленькие вклады, но по тем временам для бедного населения это были ощутимые суммы, что свидетельствует о социальном составе вкладчиков.

На сегодня имеется большое количество исламских банков и на территории арабских стран и за их пределами, на территориях, населенных мусульманами. Кроме того, к исламскому бэнкингу активно подключаются некоторые крупные западные «традиционные» банки, которые открыли отделения, работающие по законам шариата. Я встречался на конференциях с молодыми люди, которые, не будучи мусульманами по рождению — американцы, англичане и другие, — приняли ислам и брали мусульманские имена, например, Абделькадер Джонсон.

— Это обязательная процедура или собственная инициатива сотрудников? Мол, так их карьера банкиров будет складываться лучше?

— Собственная инициатива. Да, может быть, именно этим они и руководствовались. Никто их, конечно, не принуждал. В любом случае совпали два момента — движение западных банков в сторону исламских финансов и поветрие среди молодых людей принимать ислам.

— Важно ли для вкладчиков, принадлежат ли сотрудники банка исламу?

— Нет, достаточно того, что банк имеет вывеску, свидетельствующую о том, что это исламское учреждение. А кто там работает — особого значения не имеет. Точно так же, как западный банк, открытый в Москве, не теряет своих качеств оттого, что в нем работают русские.

И если говорить о странах, которые заявили о своей приверженности исламской экономике как системе, то их в настоящий момент насчитывается всего три — Судан, Пакистан и Иран. Однако исламской экономики так таковой в общем-то не существует. Как не существует, например, христианской или иудейской экономики. Просто есть определенная совокупность объективных экономических законов, в соответствии с которыми развивается производство и обслуживающие его учреждения, в том числе банковско-финансовая сфера.

— Что мы получим, если сравним западную и исламскую банковские модели, отбросив морально-нравственную составляющую и остановившись только на экономической эффективности?

— Когда исламский банк проводит какую-то операцию, он должен подвергнуть ее всестороннему анализу. Учесть и экономическую, и этическую ее составляющие. Для того чтобы согласовать их, банк должен содержать при себе большой аналитический аппарат. А на это уходят серьезные средства. Уже хотя бы по этому показателю исламский банк может оказаться менее эффективным, чем обычный. Ведь исламские банки в силу своей приверженности традиции должны тратить время, чтобы получить «благословение» от факихов — знатоков юриспруденции — на новые банковские продукты или операции, вообще на освоение современных технологий, например, связанных с пропусканием денег через интернет-экономику и т. д. Это, естественно, увеличивает и затраты, и время на освоение нового. Но полагаю, есть отработанные механизмы, которые так или иначе компенсируют это отставание, или разрабатываются более гибкие модели, которые позволяют адаптироваться к требованиям дня.

— Можно ли говорить о том, что исламские банки позволяют добиться большей надежности при меньше доходности?

— В обычных же условиях, пожалуй, можно так сказать. Ведь всегда такие понятия взаимосвязаны. Недаром всем советуют не гнаться за высокими процентами. В исламском варианте банки сами участвуют в предпринимательском проекте, контролируют его с помощью своих специалистов, отслеживают конъюнктуру и делят с клиентом возможные риски. В обычном же банке все риски на себя берет заемщик, а кредитор не рискует ничем. Каждый в итоге выбирает свой путь сам. Для истинного мусульманина, вероятно, удобнее работать именно с исламским банком — он будет чувствовать себя более защищенным. А для западного менталитета такой выбор может казаться экзотичным, хотя его носители не чураются пополнять клиентскую базу исламских учреждений.

— Когда исламские финансы пришли в Россию?

— Признаки движения в этом направлении возникли на рубеже 80—90-х годов на волне освобождения от стереотипов прошлого, когда государство само вело хозяйственную деятельность, в том числе и банковско-финансового характера. После того как наступила эпоха либерализации, появилась потребность эту либерализацию как-то диверсифицировать. К тому же появился соблазн воспользоваться как-то помощью со стороны зарубежного исламского банковского сообщества. Посчитали, что исламские финансы могут украсить движение в сторону рынка, усилить его инструменты, как-то более эффектно отметить роль исламского возрождения в нашей стране. Именно тогда, в конце 80-х — начале 90-х годов на банковской арене появился Бадр-банк. Однако пока исламское банковское дело в России так и не утвердилось, хотя соответствующие попытки делались и со стороны очень солидных банков. Видимо, они рассчитывали возглавить этот процесс и исходили из тех посылов, что у нас большое исламское население и есть зоны компактного расселения мусульман. Так почему бы не использовать исламские банковские и финансовые инструменты и продукты при работе с населением? Они могли бы работать наравне с традиционными, в том числе западными, хотя и составили бы довольно специфическую часть сектора.

— Насколько исламская система ведения банковских дел приспособлена к российским условиям?

— Не больше и не меньше, чем к западным. Была бы политическая воля. В принципе у нас есть мусульманское население, наблюдается возрождение ислама, что могло бы облегчить приспособление соответствующей банковской системы к местным условиям. Это с одной стороны. С другой, все-таки у нас ислам — в основном религия, а не образ жизни и не образ действий, хотя разные попытки имеют место на этом поприще. Поэтому сказать, насколько большое значение может иметь соотношение двух величин для успеха исламских банков, сложно, а возможно, и не нужно. К тому же эти показатели могут и не быть решающими.

— С какими препятствиями придется столкнуться исламским банкам при входе в Россию?

— В первую очередь это могут быть препятствия организационно-технического порядка. Любое новое дело само не разрастется — его необходимо очень активно проталкивать. Впрочем, определенный интерес к исламским финансам в России есть. Но в любом случае создание банка, даже обычного, большое мероприятие и трудоемкое. А если говорить об имплантации не просто заморского учреждения, а специфического по своей природе, то стоит ли овчинка выделки? Надо менять законодательство, готовить множество подзаконных актов, внедрять новую практику. Это очень тяжелая, скрупулезная, долгая работа. А в мире бизнеса все делается быстро, чтобы не потерять кураж. Вероятно, также трудно будет переступить психологический порог. Все же наш менталитет не вполне схож с арабским, хотя есть довольно много общего. Только в наших языках есть понятие «авось», в обоих народах коллективное, общинное преобладает над личным, неосознанное стремление к справедливости тоже наше общее качество, а созерцательность — преобладающая национальная черта.

Если кризис не срубит это дерево на корню, имеется в виду исламский бэнкинг, то рано или поздно исламские финансы смогут появиться и в России. Но пока что говорить об исламских финансах у нас можно только предположительно. Егор Лысенко

По материалам Новой газеты